Forbes: В последние месяцы руководство страны уверяет, что глубокого экономического кризиса в экономике нет, экономика приспосабливается. Как бы вы оценили глубину этого кризиса?

Петр Авен: Надо понимать, что есть две разные волны, накатившие одновременно. Одна из них циклическая, связанная с падением цен на нефть, которые всегда сильно влияли на нашу экономическую жизнь. Другая связана с внутренними, структурными проблемами.

Кризисы, например, в 1990-е и в 2009 году были иными - мы переживали быстрое падение и быстрый отскок. Однако уже сейчас понятно, что в этом году снова будет падение и такая ситуация не имела аналогов в нашей экономической истории фактически с конца 1980-х.

Дмитрий Ананьев: Есть еще геополитическая напряженность и режим санкций, которые усугубляют структурные проблемы нашей экономики. При этом отсутствие длинных денег фактически ставит нас в безвыходное положение.

Олег Вьюгин: Я бы сослался на тех же представителей власти, которые отмечают: старая модель развития себя исчерпала, а новой нет. Это и есть глубокий кризис.

Что сейчас вызывает у вас наибольшую тревогу в связи с состоянием российской экономики?

Ананьев: То, что мы идем иранским путем «закукливания» экономики. Это долгосрочное снижение темпов роста, слабость внутренних институтов, закрытие доступа к длинным деньгам, невозможность втянуться в мировой технологический процесс. Хотя отдельные группы могут получить технологические решения из-за рубежа, но в целом страна, ее развитие замедляется, и это очень неприятно.

Однако нельзя сказать, что нас тормозит только режим санкций, многие проблемы в экономике мы создали сами. У нас не работают качественным образом государственные институты - судебная, правоохранительная системы.

Вьюгин: У нас нет политической воли к проведению структурных реформ, а без них нам не удастся запустить заметный экономический рост ни в государственном секторе, ни в частном. Мы вроде бы стали серьезно развивать государственный сектор: были сделаны большие вложения в экономику. Но получилось, что государственные компании не могут развиваться, потому что им нужны значительные ресурсы, а их нет из-за санкций и низких нефтяных цен. В длительной перспективе обеспечить устойчивый рост мог бы частный сектор, но, как показывают исследования нобелевских лауреатов по экономике, для этого частная собственность должна быть хорошо защищена. Власти делают какие-то попытки помочь бизнесу, снизить административное давление и сократить проверки контролирующих органов. Но… это такие локальные решения.

Ананьев: Тюнинг.

Вьюгин : Тюнинг, да.

Авен: Действительно, такой внешний фактор, как санкции, оказывает на экономику не очень большое влияние - мы теряем на них от 1% до 1,5% ВВП в год, что не критично. А вот нерешенные структурные проблемы для долгосрочного развития и роста имеют фундаментальное значение. Одна из главных проблем - низкая доля инвестиций на уровне 20% ВВП, что очень немного для такой страны, как Россия. У нас низкая безработица, и это хорошо с социальной точки зрения, но с другой стороны, она демонстрирует, что инвестиционных ресурсов просто нет.

На это накладываются геополитическая обстановка, которая препятствует притоку в страну длинных денег, и обвал нефтяных цен. Получается такая большая западня.

Снижение цен на нефть - это циклическое явление или «черный лебедь», знаменующий наступление новой реальности?

Вьюгин: На графиках четко видно, что это 15-летний цикл, когда вслед за падением следует рост. По идее, объем инвестиций в нефтяной сектор должен сильно упасть, что вызовет дефицит сырья и будет толкать цены вверх. Однако ситуация может развиваться и по другому сценарию, ведь цены на нефть рухнули, потому что на рынке появилось дополнительно 10 млн баррелей в день сланцевой нефти. Из-за этого прежний нефтяной картель развалился.

Авен: Движение нефтяных цен нельзя предвидеть, и, возможно, мы еще переживем несколько новых периодов роста. Однако технологический прогресс и добыча сланцевой нефти - это фундаментальные явления, которые создают новую реальность. Нефть, вероятно, перестанет быть черным золотом и станет нормальным товаром, цена на который определяется по себестоимости. В истории человечества уже были особые товары с высокой рентной составляющей: например, пушнина в России, каучук в Бразилии - все это исчезло. И большой кусок ВВП в странах с ориентированной на нефть экономикой рано или поздно тоже сойдет на нет. Но в ближайшие годы главным движущим фактором в цене на нефть будет оставаться геополитическая нестабильность.

Насколько обоснованны аналогии с периодом позднего СССР, экономика которого не смогла оправиться после падения сырьевых цен?

Авен: Сейчас другая история: во-первых, у нас очень низкий государственный долг - 17% ВВП и относительно невысокий корпоративный долг - 70% ВВП. Во-вторых, почти половина экономики находится в частных руках, что делает ее более гибкой, адаптивной. Тем не менее тогда тоже были затухающие темпы роста, а потом спад в течение нескольких лет на фоне потребности в фундаментальных изменениях. Так что сейчас, после длительного спада и стагнации, такая аналогия нам угрожает достаточно ясно.

Вьюгин: У нас в публичных финансах заложена бомба: как минимум 3 трлн рублей - это ничем не обеспеченные обязательства, и Минфин это признает. Это бюджетные расходы на поддержку населения, госкомпаний, военно-промышленный комплекс, обеспечение правоохранительной деятельности и так далее. Добавьте сюда еще региональный долг, который в ближайшее время достигнет 2,4 трлн рублей. Еще есть проблема капитализации банков, на несколько триллионов. Как за это платить, непонятно - это очень большой разрыв, который, в общем, не покрывается ничем, кроме как печатанием денег.

Ананьев: Все больше интересантов появляется в слабом рубле.

Вы не верите в снижение инфляции до 4% в 2017 году, как это прогнозирует Центральный банк?

Авен: Слишком низкая.

Ананьев: Невозможная.

Вьюгин: Это инфляция совершенно благополучной экономики.

Авен: Еще недавно я ожидал, что стоимость денег будет снижаться. Но начало года опровергло все прогнозы: произошел очередной девальвационный скачок, и сейчас не вполне ясно, что будет происходить со стоимостью денег до конца года. Впрочем, в новые панические прогнозы валютного курса я не верю.

Возможно, смягчение монетарной политики будет способствовать экономическому росту?

Авен: Это абсолютная глупость. У нас жесткая бюджетная политика, что хорошо, а вот монетарная политика и так достаточно мягкая. Центральный банк очень мудро поступил: отпустил курс и сделал возможным снижение ставок, по которым предоставляет ликвидность, поэтому финансовая система не страдает от ее недостатка. Дополнительное накачивание экономики ликвидностью в отсутствие частного спроса на инвестиции вызовет только одно - инфляцию и еще больше обвалит валютный курс.

На деле именно инфляция является главным тормозом экономического роста. Это очень опасный миф, что у нас высокие ставки, так как у нас не хватает денег в экономике и жесткая политика ЦБ. Но реальные ставки по корпоративным кредитам невысокие, порядка 16%. Инфляция и неопределенность будущего более опасны для бизнеса, чем высокая ставка.

Сторонники слабого рубля предлагают закачивать деньги в экономику через целевые программы, чтобы они не оказались на валютном рынке и не были выведены за рубеж…

Вьюгин: Ну, это даже не наивность, это…

Авен: Умение государства управлять деньгами и специальными проектами можно наблюдать на примере такого убыточного института развития, как Внешэкономбанк, его опыт последних лет не был очень успешным.

Ананьев: Нестрашно, если деньги просто переведут в доллары - они сформируют резервы компаний за рубежом и в конце концов вернутся. Реальная проблема, которая мешает эффективно использовать эти ресурсы, - качество управления. Цена потери для управляющего госкомпанией другая, чем в бизнесе. В госсекторе можно позволить себе показывать значительные убытки и репутационные потери, и в нашей стране это никого не удивит.

Cобственные риски воспринимаются гораздо ближе. Я в феврале стал председателем правления Промсвязьбанка и совершенно четко понимаю, какая у меня большая персональная ответственность перед партнерами, клиентами и семьей. Здесь за спиной государства не укроешься.

Представители ЦБ говорили в парламенте, что неплохо бы стимулировать банки в добровольно-принудительном порядке кредитовать приоритетные отрасли. Вы готовы к такой мобилизации финансов?

Вьюгин: Только в обмен на помощь. Частные акционеры не должны брать на себя риск, который им не нравится.

Альфа-банк и Промсвязьбанк участвуют в госпрограмме поддержки импортозамещения. Это выгодно? Смогут ли российские производители с вашей помощью извлечь выгоды из слабого рубля?

Авен: Это выгодная программа, потому что государство дает гарантию в размере 70% кредита, что существенно снижает наш риск. Но, что касается импортозамещения, не все так просто, к сожалению. У нас две трети предприятий работают с импортными комплектующими, поэтому логика «дешевый рубль - больше экспорта» не работает. В этом плане мы, кстати, сильно отличаемся от Китая, где зависимость внутреннего производства от импорта гораздо меньше, чем у нас. Получается более сложная история: в импортозамещении без инвестиций не обойтись, а для этого опять же нужны структурные реформы.

Ананьев: Казалось бы, абсолютно беспроигрышный вариант - сельское хозяйство, но и там оборудование в основном импортное. Слабый рубль сам по себе не позволяет в полной мере раскрутить производственную машину, выдавать на-гора дополнительные объемы продукции и выращивать конкурентные производства. Это новое явление, и поэтому этот кризис не похож на предыдущие.

«Мы ведем серую обыденную жизнь банкиров»

Сколько денег потребуется банкам на докапитализацию, чтобы абсорбировать убытки и переварить плохие долги?

Авен: Оптимистичная оценка потребности банков в дополнительном капитале - 5 трлн рублей. Если быстро вскрыть проблемы банков и дать всем денег, как в Израиле в 1986 году, это заметно усилит инфляцию. А если долго не решать проблемы, экономика получит множество фактически не работающих зомби-банков, что тоже плохо. Перед Центральным банком стоит трудная задача, как расшивать эту историю: ему предстоит сокращать число нежизнеспособных банков, кому-то давая капитал, кому-то нет. Но для Альфа-банка не стоит вопрос выживания - в прошлом году мы заработали четверть прибыли всей банковской системы страны.

Как долго может продлиться период расшивки плохих долгов?

Вьюгин: Центральный банк попал в достаточно сложную ситуацию. Два года назад он начал процесс расчистки от недобросовестных и финансово неустойчивых участников рынка. И тогда никто не предполагал, с какими сложностями столкнется банковская система из-за новых экономических условий. Теперь живых денег на ее поддержку уже нет. Поэтому недавно Центральный банк даже пошел на снижение норматива достаточности капитала с 10% до 8%. Я предлагал это на совещании у президента еще полгода назад.

Думаю, сейчас уже нет другого пути докапитализировать банки, кроме как напечатать деньги. Понятно, что в больших объемах это делать просто опасно, иначе инфляция ускорится и может повлиять на управляемость макроэкономической ситуацией. Скорее всего, Центральный банк пойдет по пути умеренных, дозированных вливаний. Попытается привлечь к докапитализации банков частных инвесторов на условиях софинансирования. Возможно, в каких-то случаях Центральный банк будет больше давить на акционеров, требуя от них поддержать свои банки. Все это растянется на длительное время, не менее пяти лет.

Практически все владельцы банков сейчас вынужденные инвесторы. Вы не чувствуете себя такими «усталыми собственниками»?

Вьюгин: Собственник становится усталым, когда заканчиваются ресурсы и нет драйва. Но это не значит, что просто бросить дело - правильный выбор.

Ананьев: Драйв, свобода и радость творчества сейчас в экономике не присутствуют. Мы с вами ведем серую, обыденную жизнь банкиров, которые разбираются с непрофильными активами вместо того, чтобы заниматься кредитованием, развитием отраслей. Банкиры в большей степени заняты реструктурированием своих портфелей и приведением бизнеса в соответствие с новыми требованиями, которые диктует регулятор. Параллельно идет чистка банковского сектора. В общем, заняты очень сложными, зачастую нерадостными процессами. И попытки сжать бизнес по этим причинам есть на самом деле.

Авен: Не думайте, что проблема «усталых собственников» есть только в России: на Западе быть банкиром очень тяжело. Когда встречаюсь с западными коллегами, слышу жалобы на давление регулятора значительно более интенсивные, чем здесь. Председатели советов директоров в крупнейших банках жалуются, что 60–80% времени у них уходит на регуляторные проблемы, что очень скучно, тяжело, противно и неинтересно. Вот у нас банк в Голландии - скажу честно, это головная боль, значительно более тяжелая, чем в России.

Ананьев: Знаете, у нас филиал на Кипре, и мы тоже чувствуем к себе повышенное внимание. Нас изучают особенно тщательно и щепетильно уже потому, что мы представители российской банковской системы.

Авен: Жаловаться на наш Центральный банк в этом смысле просто аморально. У нас значительно более мягкие отношения и дружелюбное, рабочее общение.

Если за что-то и критиковать Центральный банк, то за надзор, но это не проблема нынешнего руководства. Начинать расчистку надо было еще 10 лет назад, тогда был благоприятный момент, и было не так все запущенно. Но это ужасная история: первым, кто пытался поставить заслон недобросовестным банкирам, был первый зампред Андрей Козлов, который был убит, и его убийство напугало ЦБ. Сейчас ситуация изменилась, но Центральный банк пока не в полной мере успел перестроиться. Недавнее крушение таких крупных банков, как Внешпромбанк и Интеркоммерц, - это очевидные следствия недостатка надзора.

В начале кампании по очищению банковского сектора предполагалось, что крупнейшие банки выиграют. Вы почувствовали положительный эффект этой зачистки?

Авен: Любая катастрофа частного банка, особенно известного частного банка, того же Внешпромбанка, для нас не хорошая новость, а плохая. Да, к нам приходят новые клиенты из таких банков, но сама ситуация в целом неблагополучная, так как подрывает доверие к частным банкам. Некоторые клиенты принимают решение работать только с государственными банками, которые и так по факту находятся в привилегированном положении.

Ананьев: В случае краха банка физические лица получают компенсацию по вкладам в пределах страховой суммы. Но у малого, среднего и крупного бизнеса в таких банках зависают деньги, компании оказываются в цепочке неплатежей. Это дестабилизирует финансовую систему, создает отрицательные настроения в экономике.

Сколько банков в итоге останется?

Авен: Я уже лет двадцать говорю, что столько банков, как сейчас, не нужно. Мои расчеты показывают, что для всей системы достаточно 200 банков, и сейчас мы уверенно к этому идем.

Вьюгин: Да, банковская система сужается. Петр сказал 200, а я считаю, что 50 банков останется.

Авен: Еще лучше! Я просто более аккуратный в прогнозах, более осторожный.

Ананьев: Крайне важно, сколько из этих 50 банков будут государственными. Если в итоге кризиса государственными окажутся 4/5, это будет беда для экономики. Но пока мы двигаемся именно в этом направлении. В условиях доминирования госбанков о честной конкуренции говорить не приходится: вероятно, будет стагнация и ухудшение возможности кредита, что станет дополнительным негативным фактором.

Авен: Согласен с Дмитрием, участие государства в экономике растет после кризиса 2009 года, и это, как мне кажется, не позитивный процесс.

Вьюгин: Несмотря на мрачный прогноз, такие крупные группы, как «Альфа», «Промсвязь» и БИН, частью которой стал МДМ Банк, имеют хорошие шансы получить в сложной ситуации некие бенефиты и нарастить бизнес. Но вне таких групп банкам сейчас приходится очень трудно. Может быть, еще чисто розничные смогут сохранить заметную долю в своем сегменте.

«Хороший кредит - невыданный кредит»

Мы переживаем крупнейшее падение доходов населения за последние 15 лет. Как это меняет розничный бизнес ваших банков?

Ананьев: На сегодняшний день хороший кредит - невыданный кредит (смеется). Конечно, это не значит, что мы совсем перестали выдавать кредиты физикам. Мы по-прежнему кредитуем сотрудников зарплатных клиентов, а в мае запускаем новый продукт - онлайн-кредитование. Просто мы стали более осторожными.

Банки стали очень внимательно следить за транзакционным доходом, например, у нас он покрывает все издержки по розничному блоку. У нас стабильная, предсказуемая клиентская база из 4 млн физиков, которые привыкли к нашему банку.

Авен: В прошлом году Центральный банк стал регулировать потолок процентной ставки в потребительском кредитовании. Приходится искать новые формы и расширять продуктовый ряд. Запустили новую карту с РЖД и всего за два месяца получили 25 000 новых клиентов. В какой-то степени кризис подталкивает банки становиться более умными, быстрыми, изобретательными и креативными.

Количество банковских офисов сокращается уже два года подряд. Это еще одно проявление кризиса или влияние новых технологий?

Авен: И то и другое. Это и оптимизация сети, с одной стороны, в условиях кризиса, с другой - развитие цифровых технологий.

Ананьев: Людям удобно разместить депозит и получить кредит дистанционно, в интернете. Для этого необязательно открывать физически новые допофисы, которые ведут к лишним затратам. Это удобный и выгодный для банков путь развития, за этим будущее.

А вы не боитесь, что начинаете конкурировать с онлайн-сервисами, которые и сами могут создавать нечто подобное онлайн-банкингу?

Вьюгин: Прямой конкуренции пока нет, ведь банк, по сути, - это машина для оценки риска. Банки окажутся под угрозой, если онлайн-сервисы смогут создать эффективные виртуальные системы оценки риска для двух партнеров, один из которых дает деньги, а другой берет. Такие попытки делаются, есть системы, развивающие взаимное кредитование, минуя банковскую систему. Главное для банков - удерживать транзакционный, расчетный бизнес, чтобы не потерять самый лакомый кусок.

Авен: Альфа-банк в декабре запустил на своем сайте онлайн-платформу для выдачи кредитов от физлиц напрямую малому бизнесу, p2b-площадку «Поток». Но система оценки риска там банковская.

Полностью стать виртуальными банкам не дадут залоги и непрофильные активы, у кого-то они не распроданы еще с 2009 года. Что будете делать с новыми проблемными активами и собственностью - недвижимостью, предприятиями, оборудованием?

Авен: Управлять непрофильными активами мы не умеем: это не наша специальность, основная линия - продавать. Экономический прогноз на ближайшее будущее не очень хороший, и считаем, что лучше от таких активов избавиться.

Ананьев: А мы не хотим продавать на падающем рынке и реализуем непрофильный актив, когда дают хорошую цену. Будем дожидаться того времени, когда к ним проявят интерес прагматичные, спокойные, качественные покупатели.

Недавно в Промсвязьбанк пришел новый акционер Виктор Пичугов и возглавил компанию «ПСБ-менеджмент», которая управляет нашими непрофильными активами. У компании порядка сорока различных предприятий в разных отраслях, которые функционируют, способны обслуживать долг и будут возвращать его. Пусть, может быть, не за три-четыре года, а за семь, но сейчас это нормальный вариант. Акционеры Промсвязьбанка - люди психологически устойчивые, умеем и на стайерских дистанциях двигаться.

Последние несколько лет стали для России и ее граждан тяжелым испытанием. Падение цен на нефть, международные санкции и разрыв экономических связей с развитыми странами Запада сильно ударили по экспортно-ориентированной экономике нашей страны.

Большинство ранее налаженных коммерческих связей в один момент были разорваны, а новые так и не получилось создать в силу целого ряда причин.

Только совсем недавно российская экономика начала входить в зону стабильности, а по некоторым ее секторам показалась положительная динамика.

Однако, согласно прогнозам целого ряда авторитетных экспертов, новый виток кризиса следует ожидать уже в 2019 году. Спровоцировать его может низкая цена на энергоносители, от продажи которых зависит наполнение бюджета, и расширение санкций, из-за чего отечественный бизнес потеряет позиции на мировых рынках.

Что ждать россиянам в 2019 году

Для граждан Российской Федерации грядущий 2019 год обещает стать абсолютно непредсказуемым. Во-первых, это будет период окончания выборов и правительству не придется угождать своему электорату, поддерживая цены и замораживая сборы.

Это означает, что в коммунальные платежи возрастут, а инфляция снизит реальные доходы граждан. Во-вторых, дефицит денежных средств в бюджете может спровоцировать остановку множества социальных и инфраструктурных проектов, что обязательно повлечет за собой увеличение безработицы.

Кроме того, на законодательном уровне правительство может урезать некоторые выплаты, а также отменит льготы и субсидии незащищенным слоям населения.

Что говорит правительство

По словам представителей Министерства экономического развития, кардинальных изменений в положительную сторону гражданам нашей страны в 2019 году ожидать не стоит. Чиновники утверждают, что экономика находится в стагнации и развитие будет, но очень медленное.

Бюджетники и пенсионеры, скорее всего, существенных добавок к своим выплатам не получат. На кардинальные рассчитывать не стоит — максимум чего можно ожидать, это компенсация инфляционных потерь, которые, по прогнозам, должны составить около 5%.

С другой стороны, руководители страны говорят о положительной динамике мировых рынков энергоносителей, надеясь что «черное золото» в грядущем году отыграет позиции, утраченные за период кризиса.

Кроме того, согласно последним отчетам, организации по всей стране сумели накопить достаточно средств для инвестирования, что, безусловно, послужит мультипликатором развития всех отраслей.

Единственным непонятным пунктом в правительственной стратегии развития страны остается замораживание заработных плат, что, по мнению власть имущих, должно простимулировать развитие экономики.

Руководствуясь своей непонятной для других логикой, они пытаются сделать население богаче, отнимая доходы. Хотя в нашей стране люди к столь эксцентричным решениям властей уже привыкли.

Прогнозы экспертов на 2019 год

Такого мнения придерживаются и эксперты из Еврокомиссии. Они утверждают, что в ближайшее время экономика нашей страны будет восстанавливаться после тяжелого удара, и вряд ли в скором будущем покажет форсированные темпы роста.

Отечественные же эксперты в своих оценках более оптимистичны. Они утверждают, что хотя в 2019 году еще будут слышны отголоски недавнего кризиса, тем не менее, государство имеет все шансы полностью восстановиться и перейти к уверенному развитию.

Кроме того, санкцонная политика последних лет со стороны западных партнеров, позволит отечественному бизнесу беспрепятственно освоить слаборазвитые сферы хозяйствования.

Откуда ждать спасения

Сегодня Россия находится в достаточно сложной ситуации.

С одной стороны, сильно снизилась инвестиционная привлекательность страны для иностранных инвесторов, а с другой – государство уже не в состоянии продолжать финансирование масштабных проектов по причине истощения резервных фондов и отсутствия новых поступлений денежных средств от продажи энергоносителей.

Эта обстановка приводит к застою во всех сферах хозяйствования. Правительство пытается решить проблемы за счет частного внутреннего капитала, стимулируя предпринимателей инвестировать собственные средства в свободные, или малоразвитые ниши, но судя по последним данным, особого успеха это не приносит.

Надежным партнером, готовым откликнуться на выгодные предложения, по-прежнему остается Китай. К сожалению, деньги оттуда поступают только в добывающую отрасль или в ту сферу, где гарантирована прибыль. Хотя в последнее время инвестиции из «Поднебесной» все чаще вливаются и в другие направления.

Эксперты выход из сложившейся ситуации видят в либерализации законодательства и создании зон свободной торговли. Они предлагают перенять опыт развитых стран, организовав налоговый «рай» в депрессивных регионах. Такой шаг поможет не только найти рабочие места для населения, но и полностью раскроет потенциал нашей страны.

Когда отступит затянувшийся кризис

Очевидно, что мнимая стабильность, популяризируемая в нашей стране, на самом деле оказывается стагнацией. Государство живет исключительно за счет продажи ресурсов и полностью зависит от их цен в мировых котировках.

Большая часть производимой продукции не способна конкурировать на глобальном уровне и стране приходится защищать пошлинами собственного производителя. Для устранения стагнации необходимы смелые решения и кардинальные изменения, как в экономическом, так и политическом сегменте.

Если же улучшений не случится, то Россия рискует при всех своих природных богатствах так и остаться сырьевым придатком сильных мира сего. Однако, будем рассчитывать на положительные тенденции в экономике РФ и хорошие .

Видео-новость

Статья написана специально для сайта “2019 год Свиньи”: https://сайт/

Экономика России постепенно оживает после кризиса, девальвационного шока и падения цен на нефть. Но даже по официальным прогнозам темпы роста будут низкими. О причинах вялого выхода из рецессии, изменении курса рубля, а также об угрозе новых финансовых катаклизмов побеседовала с главным экономистом по России Владимиром Осаковским.

О новом глобальном кризисе

«Лента.ру»: На днях сошлось два заявления. Глава (ФРС) США сказала, что на нашем веку кризисов . А владелец Rogers Holdings считает, что очередной кризис грянет уже в 2018 году. Кто из них прав?

Осаковский: Ответ на этот вопрос примерно такой же, как на вопрос о том, будет ли дождь. Дождь будет. Вопрос - когда? На нашем веку еще будут кризисы. Если кризис - это то, что было в 2008 году, то, наверное, для такого кризиса все предпосылки есть. Активы, акции и облигации сейчас дико дорогие, они находятся на исторически высоких значениях. И возможна их масштабная коррекция, влияющая на реальную экономику. Вопрос - когда она случится? Правда здесь посередине. То есть кризис будет, но, наверное, это все-таки не перспектива следующего года, скорее - нескольких лет.

И по вашему мнению он будет связан с долгами государств?

Необязательно. Это может быть кризис и в реальной экономике. Как говорится, мы всегда готовимся к войне, которая была в прошлом. Последний кризис был вызван большими долгами. И действительно, долгов в мире очень много. И предположить, что следующий кризис тоже будет вызван долгами, конечно, можно. Это вполне вероятно.

Это будет глобальный кризис или он коснется только нас?

Россия - часть мировой экономики. И речь идет о глобальном кризисе. Есть много потенциальных угроз. Например, Китай. Непонятно, что там происходит. Возможно, там будут какие-то потрясения экономического плана. Может быть, триггером станет стандартный госдолг в какой-то стране, и все начнется с него. Должен быть хороший триггер, как в 1998 году. Тогда все началось с девальвации в Таиланде. А в 2007 году это был кризис на subprime в США (ипотечный кризис - прим. «Ленты.ру» ).

О курсе рубля

Я знаю, что экономисты очень не любят предсказывать будущее. Но тем не менее мы переваливаем во вторую половину года. Чего нам ожидать по части курса рубля к концу года? Вырастет, упадет, останется таким же? И насколько, на ваш взгляд, справедлив нынешний курс?

По нашим оценкам, доллар должен быть в районе 60 рублей. Это прогноз на конец 2017 года, он был сделан в конце прошлого года, и мы его не меняли. С этим прогнозом мы были и оптимистами, и пессимистами. Некая тенденция к ослаблению рубля есть, но в рамках приличий.

А что с другими валютами?

Рубль действительно очень волатильная валюта, поэтому все остальные валюты меняются относительно друг друга не так значимо, как они меняются относительно рубля. Мы ждем некоторого укрепления доллара к евро. С нынешних уровней до 1,08-1,10 доллара за евро. Если считать к рублю, то это в районе 65 рублей за евро.

О госдолге США и прощании с долларом

В России очень популярна такая точка зрения, что у США огромный внешний долг, доллар ничем не обеспечен и вот-вот он упадет и рассыпется. Откуда растут ноги у такого утверждения?

Они растут из фактов. Долг действительно большой в абсолютном значении - 16-18 триллионов долларов. Это очень большая сумма. Но, например, у каждого человека его задолженность зависит от уровня дохода. Если он получает 20 тысяч рублей в месяц, то долг в 30 тысяч - это уже очень много. Если у него доход миллион, а долг - 100 тысяч, то в принципе это не так уж и много. Такая же логика и в отношении США. Долг большой, но есть страны, где он гораздо выше. Например, та же Япония. Там долг в относительном выражении раза в 2 больше, чем в Соединенных Штатах. И ничего, живут.

Еще один важный момент. Долг США, он не внешний, он долларовый, поскольку номинирован в той валюте, которую они в крайнем случае могут напечатать. И значительная часть, больше половины, держится внутри США.

А вообще эти попытки вытеснять доллар из международных расчетов, они вряд ли могут повлиять на общую картину?

Если посмотреть исторически, то раньше глобальной валютой был фунт стерлингов. Его вытеснили. То же самое, наверное, когда-то произойдет с долларом. По любым причинам. Например, вырастет экономика всего остального мира. Доля США в мировой экономике естественным образом сократится. Вес доллара уменьшится. Будет ли это катастрофой? Не факт. Но когда-то это произойдет.

О плохой погоде в российской экономике

Принято считать, что погода не имеет отношения к экономике. Но в мае в России был зафиксирован промпроизводства. Был очень высокий уровень потребления электроэнергии, газа и тепла из-за холодов. Говорят, что плохая погода может повлиять на урожай в России и подстегнуть инфляцию. Вообще это все серьезно? Принимать в расчет еще и погоду?

Погоду надо принимать в расчет в любом случае. Это очень важный фактор, в первую очередь - для инфляции. В индексе потребительских цен в России больше трети - еда. Половина от этой доли выращивается на грядках, в огородах, на полях. Если случается неурожай, то, соответственно, цены растут, инфляция ускоряется. И наоборот.

Последние несколько лет урожаи были очень хорошие, что очень помогало тормозить инфляцию. В продовольственных товарах она уже пробила все таргеты регулятора, она уже ниже 4 процентов. Неурожай повысит инфляцию со всеми вытекающими негативными последствиями. Так что это очень важный фактор. В России это менее заметно, но в некоторых странах, более зависимых от сельскохозяйственного сектора, это заметно сильно.

То есть треть расходов на еду - это еще не предел, бывает и больше?

В той же России лет 15 назад эта доля превышала 50 процентов. Все зависит от уровня доходов. Чем богаче страна, тем больше тратится на еду.

О медленном восстановлении России

Официальный прогноз роста ВВП РФ на 2017 год - 2 процента. Не маловато ли? И достижимо ли?

По нашим прогнозам будет меньше. 1,1 процента - наш базовый прогноз. Конечно, хорошо бы иметь больший рост экономики. Но, с другой стороны, есть такое понятие, как потенциальный рост экономики. То есть тот темп, при котором можно расти, не вызывая инфляционных явлений, перекосов. Расти естественным образом.

По нашим оценкам, которые близки ко всем остальным, потенциальный уровень роста для России - он в пределах 1 процента. Одна из ключевых причин - демография. Работоспособное население сокращается. В таких условиях экономике расти очень сложно.

Вы поставили на первое место в списке российских проблем демографию?

Это один из важных факторов.

А какие-то структурные препятствия или социально-политические?

Структурные проблемы, связанные с темпами роста производительности труда, - вторая важная проблема. Но демография - тоже очень важный момент. Я привожу их без градации. Как можно расти быстрее? И , и правительство в целом довольно открыто об этом говорят: нужны структурные изменения, повышение производительности труда. Какие-то шаги предпринимаются... но тут, конечно, есть над чем работать.

Кому завидовать по цифрам роста? Европе или, может быть, Азии?

Мы все-таки не Азия. Мы довольно богатая и большая страна. У нас ВВП на душу населения 14-15 тысяч долларов. Относительно других, в целом по миру, мы богатая страна. Поэтому нужно сравнивать с такими государствами, как, скажем, Португалия или Бразилия. 2-3 процента - реалистичная цель по темпам роста. Ее можно было бы достичь путем реалистичных изменений экономической политики.

О слиянии Резервного фонда и ФНБ

В чем логика объединения Резервного фонда и (ФНБ)? Как это скажется, например, на пенсионерах?

Вспомним, для чего фонды создавались. Сначала это был один фонд, стабилизационный. Из него вычленили ФНБ, который, по идее, должен финансировать стратегические проекты, финансировать пенсионную реформу. Функции стабфонда сейчас выполняет Резервный фонд. Он потихоньку кончается, и с правительством нужно иметь возможность воспользоваться деньгами, оставшимися в ФНБ.

Но выглядит это так, будто берут из кармана пенсионеров и тратят их на другие цели. Или нет?

Это могло бы выглядеть так, но по сути, деньги из ФНБ на пенсионную реформу так и не тратились. Они расходовались на инвестиционные проекты. Например, на Олимпиаду в Сочи. Подобные проекты были завершены, и оставшимися деньгами, наверное, можно воспользоваться. Особенно с учетом того, что в этом есть необходимость.

Если смотреть на пенсионную реформу с точки зрения , то Россия делает правильные вещи. То есть создает фискальные стимулы для того, чтобы люди дольше работали, повышая эффективный возраст выхода на пенсию. В принципе, шаги правильные и во многом вынужденные.

Прекрасные новости: Чистое привлечение РФ на внутреннем рынке заимствований в 2019 году составит 1,705 триллиона рублей, говорится в проекте бюджета. "Разница между средствами, поступившими от размещения государственных ценных бумаг РФ, номинальная стоимость которых указана в валюте РФ, и средствами, направленными на их погашение — 1,705 триллиона рублей", — говорится в документе в части источников финансирования дефицита федерального бюджета. В 2020 году объем чистых внутренних заимствований составит 1,8 триллиона рублей, в 2021 году — 1,578 триллиона рублей, говорится в проекте бюджета (с) ПРАЙМ.

Очень интересно. Давайте посмотрим на цифры внимательнее. Ни во втором, ни в третьем квартале этого года разместиться (ОФЗ) даже на треть от плана не смогли. Хуже того, ситуацию привели к такой, что и пополнять ЗВР не могут. Патовая ситуация: пополняем ЗВР - ухудшаем условия для размещения ОФЗ.

Чтобы вернуть нормальные условия для размещения ОФЗ, нужно либо сильно укрепить рубль (потратить ЗВР) и / или нужно время (чтобы показать стабильность текущего курса), либо сильно ослабить:) рубль (но тогда и доходность будет экстремально высокая, а, как мы видим, уже сейчас обслуживать долги правительства становится очень дорого для государства - как в относительных цифрах (ставки), так и в абсолютных значениях (расходы на оплату процентов по ОФЗ в бюджете).

Ок, западных инвесторов не привлечь. Посмотрим на наших инвесторов. Банки и НПФ . Мы уже говорили о том, что ЦБ / Минфин по завышенным ценам поменял наши пенсионные накопления на свои ОФЗ (), ну, то есть продал нам свои долги с наценкой. напомню, что всё это происходит в рамках наших прогнозов еще от 2012-2014 годов ( - прогноз реализован). И это только начало. Мораторий на воровство заморозку наших пенсионных накоплений, кстати, в этом году, по сути, продлили навечно, судя по комментариям к бюджету (напомню, что работодатель перечисляет от наших зарплат 6% в накопительную часть нашей будущей пенсии, но только ПФР эти деньги не распределяет по нашим счетам с 2013 года, эти деньги правительство тратит... ну, например, чтобы финансировать "инфраструктурные проекты" разных там "друзей").

А до этого в течение нескольких лет ЦБ национализировал коммерческий банковский сектор, в т.ч. с целью - обеспечения возможностей в будущем (сегодня) заливать в эти номинальные банки-пустышки свои долги (ОФЗ). Вы там держите вклады, а ваши вклады вам приносят 6-7% годовых, потому что деньги не работают в экономике, а значительной частью отправляются в ОФЗ (правительству на финансирование расходов, в т.ч. военных и те самые "инфраструктурные проекты", где деньги просто пилятся на бенецифициаров всей предстоящей катастрофы в экономике нашей страны).

Да, и еще несколько сотен миллиардов ваших рублей засадили в ОФЗ через продажу вам т.н. "инвестиционных защитных инструментов" - например, инвестиционного страхования жизни - ИСЖ (). Внутри этих продуктов как ОФЗ, так и корп. облигации банков, которые эти деньги тратят в том числе, чтобы финансировать долги правительства (ОФЗ). Ну, такая схема. Чтобы обойти ограничения. В т.ч. нормативные и санкционные. И дополнительный заработок для банков (на комиссии - опять, же за ваш счет, "обрезая" вашу доходность, вы же ее все равно не видите внутри продукта).

Итак, ваши "инвестиции", ваши вклады, ваши пенсионные накопления отправили на финансирование долгов правительства. Но пока не все. Смотрите.

В банках 27 трлн. рублей ваших накоплений. Еще 15 трлн. рублей средств комм. организаций. Эти деньги (за исключением самых длинных депозитов) нельзя заливать в длинные ОФЗ. Считать их не будем даже как пассивы. Так же не будем считать таковыми средства бюджета, размещенные в банках (как виртуальные деньги, короткие деньги). Пока не будем. Итак, деньги, которые можно использовать - это ваши вклады в значительной части (вам они все равно не нужны, раз, вы в банке держите рублевые депозиты - вы как бы сами таким образом намекаете правительству, что вам пофиг на ваши деньги, инвестировать вы их самостоятельно не желаете, инфляция их съедает день за днем).

Итак, вчера Fitch сказали в своем обзоре, что под 2 трлн из банковских кредитов (считай - из выданных ваших 27 трлн, на самом деле, не 27 а меньше, валютные депозиты не считаем, так как умирают рублевые активы / кредиты в основном, да и ОФЗ размещают рублевые - 21 трлн рублей) - невозвратных долгов (просрочка 90+) около 2 трлн. рублей. Очевидно, что близких к ним в разы больше. Остальные деньги в активах (кредитах в промышленности), а если мы говорим о госбанках национализированных, то в недвиге и инфраструктуре, которые вернут эти деньги только после сильного инфляционного скачка в результате инфляционного роста цен на все эти активы (иначе никак, к сожалению). И то через годы.

При этом в следующем году Голикова обещает нам падение "темпов роста" реальных доходов (). Ну, вы поняли. На практике это выльется в ухудшение обслуживания кредитов и физиками, и юриками. Не забудьте еще про ипотеку, выданную под "рекордно низкие ставки" и без первоначального, по сути, взноса (люди брали потребкредиты, чтобы этими деньгами внести первоначальный взнос по ипотеке - Ааааа!... ). Дыра в банках - на фоне всеобщей эйфории от высоких (пока, Китай молчит!) цен на нефть - будет только расти. Еще взять денег, чтобы снова залить ОФЗ (напомню - 1,7 трлн. рублей) почти неоткуда. Доить население на предмет - достаньте из-под матраса и купите еще ИСЖ, ОФЗ..? Или попросить население вытащить валюту (введя запрет ограничение на хождение / хранение / ... доллара)? Вариант (1). Что еще?

Пенсионный возраст сократили. Тут еще сэкономят на выплате пенсий. Расходы на образование, медицину уже некуда сокращать. Где денег взять? Использовать сверхмаржу от высоких цен на нефть. Ну, тогда бюджетное правило будет нарушено. Тогда ЗВР не пополним. А вдруг цена на нефть начнет падать? А ЗВР мало. А вдруг с долларовыми расчетами проблемы возникнут? А долларов мало, чтобы даже своим компенсировать. Нет, доллары покупать надо (сразу воспоминается обещание ЦБ до конца года больше не покупать валюту).

Вариант два (?) - печатать рубль. Но под него нужно иметь ЗВР. И лишнюю денежную массу нужно выпиливать из экономики. То есть заваливать кредитование, то есть заваливать экономику, наращивать безработицу... снижать доходы населения... Замкнутый круг. То есть ограничения. При такой экономической политике только медленно гнить в "стабильности", надеясь, что "падающие самолеты" на БВ и вслед за этим уходящие туда комплексы с-300 будут периодически подбрасывать цены на нефть всё выше и выше. И не дай, Бог, рынок США начнет падать или Китай выдаст негативную статистику по себе (особенно в рамках ухудшения ситуации с экспортом товаров в США на фоне торговой войны и снижения маржинальности экономики из-за роста цен на нефть).

Есть еще один (третий) вариант - девальвация рубля для компенсации выпадающих положительных потоков (1,7 трлн ОФЗ + 3 млрд долларов (или сколько там, в плане?) внешних займов. Процентов 10% (роста курсы валюты) к середине следующего года еще (как миниум!) закладывайте - просто даже технически. Ну, а на самом деле, следующий год (конец), напоминаю, это - это временное начало для второго этапа девальвации рубля (, , ), о которой мы говорим с 2012 года ( - напомню, с первым этапом в 2014 году - мы в прогнозе не ошиблись).

И последний вариант. Как второй. Только скрытый. Еще немного национализировать банковский сектор и залить туда ОФЗ. У нас же еще один коммерческий крупный банк остался:) И несколько средней руки. Мне кажется в течение 2019 года - очень актуально. И не забываем про еще одну не национализированную частную нефтяную компанию.

P.S. Если вы еще раз прочитаете внимательно то, что написано выше, и информацию по указанным в тексте ссылкам, то поймете, что ваши рублевые вклады это последняя (кроме прямой эмиссии, и национализации одного банка и одной нефтяной компании) кормушка для ОФЗ - и что в какой-то момент железно будут ограничения на вывод средств со вкладов (потому что ваши короткие деньги будут залиты в длинные инструменты и, скорее всего, через схему, чтобы баланс / показатели ликвидности не летели). Будет либо ограничение по сумме в месяц, либо по времени вывода (лаг от обращения). Это будет момент Х, когда тот же курс рубля будет падать очень стремительно (и ваши рублевые сбережения будут таять на ваших глазах, но сделать вы ничего не сможете).

Думайте. Будьте активнее в управлении своими накоплениями / капиталом. Используйте СЕЙЧАС максимум возможностей для заработка. Потом на всё это может не быть ни времени, ни возможности. Не сидите на попе ровно.

_
Если Вы хотите понимать, что происходит вокруг Вас, а также получать больше полезной информации и получать ее более оперативно , поставьте приложение Telegram и присоединяйтесь к нашему новому каналу - http://t.me/ecworld - заходите и обязательно нажимайте внизу канала кнопку JOIN .

Кроме того что опять скоро август, наверное, нет. За 20 лет российская экономика разительно изменилась: огромные золотовалютные резервы, положительное сальдо торгового баланса на фоне очень благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры, сильный ЦБ и фискальные власти, мощная финансовая подушка для поддержки социально незащищенных слоев населения (это очень важно, потому что 20 лет назад все боялись, что народ выйдет на улицы с пустыми кастрюлями; сейчас эта подушка безопасности позволяет трезво принимать экономические и геополитические решения). Прибавьте к этому экономический рост – 3% прироста промышленного производства и более 2% прироста ВВП с начала года, исторически самую низкую инфляцию и рекордно низкую за все постсоветское время безработицу. Это совсем другая экономика: она кратно объемнее, она сильна и устойчива, она только что перемолола два сильнейших шока – четырехкратное падение цен на основной экспортный товар, нефть, плюс введение мощнейших экономических санкций. Даже одного из этих факторов другой сильной экономике было бы достаточно, чтобы сломаться.

Да и развивающиеся рынки сейчас иные. Конечно, волатильность на них выше, чем на развитых. Отдельные страны испытывают временные сложности, но уже мало отличаются от развитых экономик. Время от времени подобные сложности испытывают Италия, Испания или, например, Франция, где несколько лет назад они привели к резкому повышению налогов. Разнообразные внутренние и международные надбанковские механизмы купируют эти сложности, чтобы они не переросли национальные рамки. Отличие развивающихся стран, в том числе крупных, таких как Бразилия и Аргентина, от таких, как Испания или Италия, стало менее заметным, перестало быть пропастью.

Не все в мире замечательно

Заявление аналитиков Bank of America о сходстве с ситуацией 1998 г., конечно, не спекуляция. Сам текст их отчета довольно сухой, спокойный, это мнение наблюдателя. Оно говорит о том, что есть потоки капитала между странами, есть изменения процентных ставок и можно попытаться увидеть какие-то тренды. Можно найти сходство с другими историческими моментами? Наверное, можно. Но это сходство совсем не так очевидно, и, наверное, его можно найти с гораздо большим количеством моментов, чем 1998 или 2008 гг. Когда Гидрометцентр сообщает, что вчера где-то выпало 10% месячной нормы осадков, как мы должны к этому относиться? Напугаться или забыть, потому что это было вчера? Или решить, что завтра или послезавтра дождя не будет?

Да, мы видим серьезный переток средств на американский рынок с развивающихся. Инвесторы все больше вкладывают в казначейские облигации США. Повлияет ли это на рынок? Пока непонятно. Является ли это игрой против каких-то слабых валют? Тоже неочевидно. Скорее, это естественно: в США происходит первое за многие годы повышение базовой процентной ставки, и рынок становится более привлекательным. Плохо это или хорошо? Наверное, каким-то экономикам это может не понравиться. Особенно тем, которые сильно зависят от ликвидных потоков капитала. Однако Россия в меньшей степени зависит от этих денег.

Источником нестабильности сейчас могут стать не развивающиеся рынки, а великая страна за океаном. В США наблюдается большое отрицательное сальдо торгового баланса и огромный фискальный дефицит. Хорошо, когда оба показателя в норме. Когда один в плюсе, а другой в минусе, ситуацию можно сбалансировать. Когда оба в минусе – это, как правило, плохо. Как правило, но с одним исключением. И этим исключением Америка, собственно, всегда и являлась. Ровно потому, что весь остальной мир, покупая американские казначейские обязательства и доллары, по сути, финансирует развитие ее экономики, несмотря на двойной дефицит.

Будет ли новый 2008 год?

В 2008 г. (и здесь можно найти сходство) кризис пришел к нам из Америки, и вырос он из кризиса ипотечных ценных бумаг, т. е. ипотечных долгов домохозяйств. Сегодня уже американские корпорации набрали огромное количество кредитов по низким процентным ставкам, и есть опасения, что теперь, при их повышении (а если ФРС повышает ставки с 1 до 3%, то для населения и корпораций это превращается в 6–7%), многие из них начнут банкротиться, вырастет безработица – и далее по формуле. Такое развитие событий возможно, но будет ли оно катастрофичным для всего мира? Пока не видно, чтобы это было так. А для России тем более. Наши экономические связи и так достаточно слабы и ограниченны, а американские инвесторы за последние годы под влиянием геополитических разговоров свои деньги и так уже вывели – последний большой отток был в апреле этого года. Поэтому бояться, что новый отток приведет к какому-то существенному изменению на российском рынке, просто не имеет смысла.

Что делать частному инвестору?

Главная рекомендация инвесторам проста: активов с нулевым риском не бывает. Это значит, что нужно внимательно следить за внешними и внутренними рисками и искать риск на свой аршин, по своим знаниям и квалификации. Второе правило: надо диверсифицироваться по разным измерениям – по классам активов, по дюрации, срочности активов, валюте и контрагентам. Обычному инвестору я бы не рекомендовал увлекаться какими-то отдельными темами. Точечные инвестиции нужно доверять профессионалам, позволяя им проявлять свои таланты.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов